Вот
если бы нашелся кто-нибудь, кто спросил её, Тыковкино, мнение, то она, Тыковка,
сказала бы, что вот воля ваша, а только календари неправильно устроены. Год
должен, должен заканчиваться октябрем. Самые лучшие итоги – это урожай, а мечты
и грезы под новогодней елкой хороши для начала.
Только вот беда: ходит этот кто-то где-то там, вдали от нее и вообще
в дали туманной, и не только не спрашивает, но даже и не находится. Наверное,
она не то зернышко посадила, честно говорит себе Тыковка. Не то - или не туда.
Нет, ну правда: смешно ведь ждать, что вырастет дубок или рябинка, если ты
посадила тыквенную семечку?
И
Тыковка смеется. Не знаю, замечали ли вы, что осенью смеяться над собой
невероятно легко. И да - чем тяжелее и чернее небо, тем нестерпимее горят
желтым листья, сжигая все лишнее и обнажая самую суть итога. До тех пор, пока в
сухом остатке остается хотя бы последний лист, всегда есть шанс на
Неаполитанский залив красками.
Ну
разумеется, разумеется: каждый сажает что-то свое. Она и в следующий раз
опустит в ямку тыквенную семечку, посолит-поперчит, поплюет через левое плечо –
не волнуйтесь, она помнит про зрителей, вам будет смешно, обещаю. И она сама с
удовольствием посмеется с вами - хотя в весну вкладываешь столько надежд, что
подшучивать над ними ой как нелегко. То ли дело – осенью. Да-да, вы понимаете.
Тыковка опять смеется.
Журналисточка Птифур Ле Бонёр,
еженедельный «Пфеффелькин
дневничок»
И все-таки – ужасно интересно: почему те яблоки, которые
снимают с дерева осенью, называются зимними? Красные, желтые, зеленые.
Протягиваешь к ним руку – а яблоко само прыгает к тебе на ладонь. Если его
потрясти над ухом, то внутри наверняка загремят зерна. Но трясти нельзя, нет –
ведь зимние яблоки осенью такие сонные, и будить их жалко. Поэтому их
заворачивают в бумагу как в уютный плед или зарывают в мягкую стружку как в
перину и прячут туда, где тихо, сухо, темно и прохладно. И они будут сладко
спать до самых холодов, набираясь от этих снов внутренней сладости. И когда
потом, зимой, Матвейка укусит яблочко за бочок, то он узнает, какие же они на
вкус – эти яблочные сны.
А вот осенние яблоки приносят большими корзинами на
кухню. Их и трясти не нужно - они такие спелые, что зерна видны на просвет.
Раз, два, три, пять, десять... Яблочная считалочка, ты приговариваешь ее, а
каждое яблочко сочится медом, счастьем, радостью. И с каждым укусом эти радость
и счастье перетекают в тебя, и даже огрызок оставить жалко, и... и вот ты уже
вертишь в пальчиках один черешок.
Но это не беда, ведь правда? Из-под других
тонких пальчиков уже свисает смешной спиралькой яблочная кожура, серпантин
осенних кухонных праздников. Шкурку тоже ужасно жалко, поэтому ты съедаешь и
ее, а потом уговариваешь маму больше не чистить яблочки – это ведь ужасно
красиво, когда ломтики в пироге лежат вверх кожурой, а пирог похож на яркую
осеннюю палитру. И вот ты уже вздыхаешь, весь переполненный красотой и вкусом
этого дня, и спешишь помочь – выпятив губы и сопя, посыпаешь пирог сначала
сахаром, а потом чем-то таким ароматным из шуршащих пакетиков. «Осторожно!» –
говорит мама и просит брать пряностей – ах, какое это слово, пря-нос-ти! –
совсем немного, щепоточку, пальчиками. А ты смеешься и высыпаешь весь пакетик.
Разве вы не знали? Чтобы лучше пахло осенью, нужно не скупиться на корицу,
имбирь и ваниль...
Джинджер Мотылек,
сентиментальный корреспондент газеты «Этот нежный Имбирвилль»
Пфеффелька Пинкалетта.
Размер 18 см. Материалы пфеффелькины – бязь, флис,
ленточки, пуговки-бубенчики, несколько драгоценнейших граммов счастья в придачу
и вдобавок – пара крошек оптимизма.
UPD. Уехала в Санкт-Петербург в чудесные ласковые ручки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий