Лучше всего Мир видно из своего окна, это всем известно. Тогда и угол зрения правильный, и освещение подходящее, и открываются уходящие далеко-далеко за го-ри-зонт перс-пек-ти-вы. Уф. Хорошие слова – го-ри-зонт и перс-пек-ти-вы, только ужасно трудные и совершенно непонятные. Но это пока.
Матвейка сидел на подоконнике и смотрел на Мир. Что-то в Мире было не так, чего-то не хватало.
– Ну я же помню, помню! – думал Матвейка. На самом-то деле помнил он очень-очень смутно, потому что это было ужасно, УЖАСНО давно. – Такие белые, такие красивые, такие кру-жев-ны-е.
Что такое «кру-жев-ны-е», Матвейка не знал. Но он однажды слышал это слово от имбирвилльского мэра и понимал, что это что-то очень-очень красивое. Почти как парадная манишка господина мэра, которая была на нем в тот важный день, когда он присоединил Подоконник-с-улицы-NN к территории Имбирвилля.
– Где же они? Они уже должны быть… – думал Матвейка. Почему они «должны» и почему «уже», он не смог бы объяснить даже за два сырника, но чувствовал, что уже должны – и запятая (сказать «точка» он постеснялся). – С ними было бы лучше. Красивее. Веселее.
Вот как раз в этот момент широкая улыбка озарила матвейкину рожицу. Если бы господин мэр увидел эту улыбку, он бы сразу понял, что Матвейка что-то задумал и насторожился. Но господин мэр был ужасно занят каким-то Очень Важным Делом. По одним сведениям – он присоединял к Имбирвиллю Угловой-Желтый-Шкаф, по другим – подбирал одним пальцем на спрятанном в этом шкафу пианино мелодию к прелестной песенке «Ах моя милая Марта…» Мелодия была очень сложная и начиналась так: до, ре, ми, фа, соль, ля, си… Дальше этого места господину мэру никак не удавалось продвинуться вот уже второй год.
Матвейка впорхнул с подоконника и на цыпочках прокрался в дальнюю комнату, входить в которую ему строго-настрого не разрешали. Вообще-то, он был послушным мальчиком, но как быть, если он вдруг вспомнил, что там, в Самой Потайной Почтовой Коробке лежала очень странная шапочка. Она была большая, совершенно неудобная и очень-очень белая. Белее, чем козье молочко, Филечкины лапки и листочек бумаги, на котором он рисовал каляки-маляки.
– Шапочка ведь белая, – размышлял Матвейка. – И эти, кру-жев-ны-е, они тоже белые. Это неспроста! – решил он.
Самую Потайную Почтовую Коробку искать пришлось долго. Во-первых, потому, что он старался не шуметь, а во-вторых, коробка была настолько потайной, что пряталась даже от своего хозяина и не откликалась ни на какие «кыс-кыс». В конце концов она нашлась. В Самом Потайном углу. Ну где ж ей ещё было быть?
Матвейка вынул из коробки свой трофей. Какая все-таки странная шапочка! То ли дело его, матвейкины – разноцветные, мяконькие, с большими помпонами или кисточками. А эта больше похожа на ведро. Ну или на кастрюлю. И он поскорее засунул туда нос – посмотреть, что же там внутри? вдруг компот?! Внутри что-то тихонько шуршало, скрипело и щекотало в ноздрях. Матвейка чихнул, а оттуда… А оттуда вдруг как брызнули эти... ну как же их… Белые! Красивые!! Кру-жев-ны-е!!! И они полетели! На шкафчик! И на другой шкафчик! И на полку! И на окно! И…
– Ур-р-р-ра! – закричал Матвейка. – Ур-р-р-ра!!!! Смотрите, что у нас есть!
– Ур-р-р-ра! – господин мэр Имбирвилля немедленно прибежал на матвейкин радостный клич. На кончике его уха болталась нотка до, убежавшая из надоевшего ей за два года романса.
– Ой, Матвейка, какие красивые снежинки! Какие кружевные!
– Сне-жин-ки, сне-жин-ки, сне-жин-ки! – вспомнил наконец-то Матвейка, как называются эти… ну - которые кру-жев-ны-е.
– Да, но откуда у тебя цилиндр господина Первого Снега? Ведь без цилиндра он не сможет прибыть на вокзал Имбирвилля в точном соответствии с имбирвилльским железнодорожным расписанием! Бедный господин Первый Снег… Бедный Начальник Вокзала… Бедные, бедные часы… – господин мэр замолчал, а Кукушка-без-Ходиков, которая с недавних пор жила исключительно на мэрском плече, надулась и отвернулась.
– Это всё Звездные мышки, – улыбнулся Матвейка.
Но это уже совсем другая сказка.
© Динь Имбирвилльсен, сказочник
 |
 |
 |
 |
![Имбервилль](https://lh4.googleusercontent.com/-KSdDNrrD_Q0/UNrMczE-z8I/AAAAAAAABAU/tdV3gGMNf40/s640/1%2520%25D0%25A6%25D0%25B8%25D0%25BB%25D0%25B8%25D0%25BD%25D0%25B4%25D1%2580%25202-7.jpg") |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
За снежинки спасибо моей подруге Марусечке. Это она втравила меня в это мероприятие. Конечно же, нет ни-че-го важнее вырезывания снежинок из кальки, папиросной бумаги и упаковки из-под сотового. Такая ерунда, как несшитые гардины, занавески и полог, такой пустяк, как неповешенные светильники и ночничок, такая несущественность, как аврал, конец года, неоплаченные счета, необжитая Ярмарка Мастеров etc выеденного яйца не стоят на фоне упоительного щастья от процесса созидания иллюзий.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Маруськины ссылки:
Лично мое детское воображение потрясли балеринки и елочка на окошке. Хотела, очень хотела такое окошко!!!! Не судьба, как-нибудь в иной жизни.
 |
 |
 |
 |
Пы.Сы. Соскучились по пфеффелькам? Тс-с-с… Не будите: они набираются сил перед дорогой. Между прочим – там, на дне цилиндра лежат кое-какие фотки: вы ведь не думаете, что если девочки из бязи и шнурков, то они упустят возможность покрутиться всласть перед объективом?
Какая милая фотосессия)))) Чудесный малыш!
ОтветитьУдалитьДа, он золотко. Не смогла я выбрать парочку фоток - они все такие чудесные были))) И цилиндр у нас этот жив (что удивительно), попробуем еще попозировать - как снежинок навырезаем...)))
Удалить