Сказка, рассказанная шепотом двум милордам

...Много славных книг писано о короле Артуре и о его благородных рыцарях на французском языке, кои я видел и читал за морем, но на нашем родном языке их нет...

Нету, мой хороший. Нету. Ну, вот вышло так: не родился еще сэр Томас Мэлори для одного конкретно взятого подоконника. Да и милорд Стейнбек (Джон Эрнст) – не наша птица, не из службы почтовых голубей будет. Вот ведь... Плачешь, маленький? Давай-ка я тебя обниму. Это неправда, что мужчины не плачут, а только огорчаются. Настоящие мужчины умеют плакать. Честное слово. Рыцарем-то ведь делают не сухие глаза. И даже не круглые столы. Круглые столы! Эка невидаль! Что-то мне подсказывает: мы с тобой будем набивать себе синяки и об их углы. Уж мы-то их найдем, эти углы у круглых столов, правда? И вот знаешь что? Давай-ка мы все-таки напишем эту сказочку на нашем родном, на имбирвилльском языке. Может быть, там, за Имбирвилльским Акияном, ее читать и не будут, но нам-то все равно. Последнее, конечно, неправда, но мы с тобой в этом никому не признаемся. 

А начнем мы не с короля Утера, и не с королевы Игрейны, и даже не с Мэрлина. Наша сказка – с кого хотим, с того и начинаем. Вот и давай начнем ее с круглых дурачков. С нас с тобой. Хорошо-хорошо – не с нас. С меня – так с меня. И вот - возьми пятачок. Да не на счастье, дурачок ты мой, счастья на пятачок ты больше не купишь. К синячку приложи: больно же. Ну, слушай...

На самом-то деле... на самом-то деле – всё не так, как кажется. И если бы мы с тобой хотя бы по паре минуток в день смотрели на мир, людей и всяческие мелочи вокруг нас не глазами, а каким-нибудь другим органом, внутренним – оком там, сердцем, желудком, печенкой-селезенкой - мы видели бы гораздо лучше. И больше.

Я ручаюсь, что Камелот стоит практически на каждом подоконнике – и это абсолютно все равно, на запад или же совсем уж на восток выходит наше с тобой окно, и какой он – подоконник, в смысле - ширины. Пятое измерение – это исключительно измерение души. От этого и пляшем.

Ми-и-инуточку, милорд! Я слышу какой-то совсем уж тяжкий вздох. Да-да, я безусловно оценила глубину души, но вот уж мне не хотелось бы и дальше измерять ее во вздохах! Прости меня, пожалуйста: я опять со своими глупыми сказками, которые и пятачка-то не стоят. А за круглый стол, пожалуй что, можно было бы и целых два отхватить. Вот только где, где раздобыть мне для тебя Гвиневеру с рыцарственным приданным и как потом вписать этот стол в твой дом? Полторы тыщи рыцарей рассадить – это тебе не Камелот из пальца придумать, тут даже пятое измерение спасует. А ведь на каждого рыцаря еще и по одной леди приходится (а на некоторых, с особенно широким сердцем и глубокой душой – так и вовсе по две-три)! И вот эти самые леди мне подсказывают на ушко, что каждой из них места в жизни нужно решительно больше, чем любому рыцарю. Шутка ли сказать – оборочки, складочки, бантики и все эти умилительные нежности разместить! Да лично я, имбирвилльская леди, с легкостью займу собственной персоной всю душу целиком – а в придачу и сердце. Но я отвлеклась, милорд, что же ты никак не вернешь мои мысли к подоконнику?

Нет, нет, никаких умных сказок! Во-первых, я люблю глупости. Во-вторых, у всех моих принцесс из приданного – максимум один пятачок. Для лечения от синяков. А в-третьих – я против объединения вокруг каких-то там столов! Пфы, подумаешь - деревяшка об четырех ножках, одна радость, что круглая. Я вот тоже круглая, вдобавок не деревянная, а живая и теплая, да и ножек у меня две. Кру-у-углая дурочка. Ну? Чего ж мы все ждем? Давай - лапка к лапке, ручка в ручку, рука в руке. Неважно, как это называется – хоровод, круг, кольцо, объятия. Важно, что мы вместе - ушко к ушку, плечо к плечику, щека к щечке. И все мы – немножко дурочки и даже чуточку дурачки. И друг за дружку – и в огонь, и в воду, и за тридевять земель в каменных сапогах, и на почту России. И словечки эти... Ласковые, нежные, такие-такие – ду-роч-ка... ду-ра-чок... Не для всех произносятся, не для всех, но видишь ли, какая тут штука... нежность-то – товар штучный, ручной работы. Большая редкость, милорд, тебе ли не знать. Ду-роч-ка... ду-ра-чок... Заметил? Это негромкие слова. И говорятся тихо-тихо. Шепотом. На расстоянии их и не услышишь. Так что ты не бойся.

Когда же это все началось... Ну, давай считать – что давно. Тебе же точное календарное время неважно? Да и не сильна я в григорианском летоисчислении. Тем более, что оно, кажется, и вовсе юлианское. А началось это в лучшее изо всех времён – тогда, когда небеса никто не считал – первые они, седьмые или вовсе пятые-десятые. Когда лесенку на небушко не прятали ни под замок, ни под подушку – ведь у каждого второго росли между лопатками крылушки, а каждый первый умел летать и без них. Когда звездочки падали и не разбивались, потому что под них подставляли ладошки – просто так, совершенно бескорыстно и бесплатно: ведь тогда у звездочек было совсем другое предназначение в жизни, чем исполнение чужих желаний. Тогда.

Спишь, мой хороший? Спи. Давай-ка я из твоих ручек выну пластмассовый меч и отнесу его на подоконник. По-моему, он там для какой-то сказки был нужен. А ты спи. И вот знаешь что? Рыцаря рыцарем делает не Экскалибур, нет. Зато настоящий рыцарь даже простую палку сделает Экскалибуром. Это я тебе как круглая дурочка говорю.

Конечно же, две леди и один рыцарь да-а-авно готовы показаться во всей своей геральдической красоте. Вот вам - вам слышно, как они за моей спиной подпрыгивают от нетерпения на косолапеньких ножках и даже мусолят от волнения кончики ушек? Трогательное дело, доложу я вам. Но еще трогательнее были их самые первые шаги, с наживушками, на булавках, голышом - все то, что в Имбирвилле называют «процессами в нашем уголке» (ну, вам же хотелось знать, что означал этот тэг – «уголовно-процессуальное»?) Так что я собрала здесь все те фотографии, которые я делала от переизбытка эмоций. Знаете это состояние? Когда ты – дурочка дурочкой, а внутри тебя что-то бурлит и пузырится – ну чисто бокал шампанского. Сказать ничего толком не можешь, губы глупо улыбаются, и даже если никто ничего еще не видит - ты-то, ты-то знаешь: сложился этот пазл из лоскутков ткани в существо. Или в сущность. Словом, ты сшила очередную судьбу, и иголку выбрала именно ту, которую нужно. И эта судьба чертовски хороша. А главное – кому-то она принесет счастье, радость, удачу. Я хоть и круглая дурочка – но я знаю, что делаю.